ИОАНН ИТАЛ

Иоанн Ита́л [греч. ᾿Ιωάννης ὁ ᾿Ιταλός] (2-я пол. 20-х гг. XI в.- нач. 30-х гг. XI в., Юж. Италия - после 1082), визант. философ, ученик Михаила Пселла и его преемник в том же звании, что было у учителя, «ипат философов». Основными источниками сведений о жизни И. И. являются его сочинения, произведения видных деятелей XI в. (гл. обр. Михаила Пселла), а также «Алексиада» Анны Комнины, историческое сочинение о правлении визант. имп. Алексея I Комнина. Анна Комнина приводит описание внешности философа. У И. И. были «большая голова, открытое лицо, выпуклый лоб, широко раздувающиеся при дыхании ноздри, окладистая борода, широкая грудь, крепкое телосложение», он был среднего роста (Ann. Comn. Alex. V 8).

И. И. род. в семье военачальника. В детстве жил вместе с отцом на Сицилии, откуда семья бежала в визант. Калабрию после мятежа Георгия Маниака в 1042-1043 гг. Впосл. И. И. прибыл в К-поль, где он, по словам Анны Комнины, сначала учился у неких ученых мужей, «обладавших грубым и суровым нравом», а потом у Михаила Пселла, с к-рым не раз спорил. И. И. выступал в многолюдных местах, преподавал философию Платона, Порфирия, Ямвлиха и Прокла, но гл. обр. обращал внимание учеников на труды Аристотеля (в т. ч. «Органон»); как и его учитель, получил одобрение имп. Михаила VII Дуки и его братьев Констанция и Андроника.

Под влиянием Михаила Пселла он разделял нек-рые воззрения античных философов Платона и Аристотеля. И. И. оказался в центре конфликта с правосл. Церковью, повлекшего неск. церковных разбирательств и анафематствование его идей на Соборе 1082 г.

Как утверждается в «Алексиаде», И. И. стал «ипатом философов» после удаления Пселла в монастырь, т. е. в 1055 г., однако, возможно, это произошло позднее, в 70-х гг. ХI в. В том же источнике сообщается, что император Михаил VII отправил И. И. для переговоров с норманнами в г. Диррахий (ныне Дуррес, Албания). Вскоре философа обвинили в предательстве и отозвали. Опасаясь преследований, он бежал в Рим. После раскаяния он был прощен и поселен в к-польском монастыре Живоносного Источника (Пиги).

Споры о взглядах И. И. привели к церковному разбирательству, в результате синод в К-поле анафематствовал ряд положений его учения без указания имени философа. После того как синод по сути отказался решать вопрос о виновности И. И., он обратился к патриарху К-польскому Косме I Иерусалимиту с просьбой расследовать его дело. Однако патриарх не стал проводить новое разбирательство. Скорее всего именно тогда (а не ок. 1050, как полагал П. Стефану) Михаил Пселл написал Похвалу Италу, восхваляя И. И. за то, что он философски сносил все обвинения, кроме обвинения в ереси.

Спустя неск. лет вопрос о православии И. И. был вновь поставлен. Согласно рассказу Анны Комнины, имп. Алексей I, считая И. И. «смутьяном и обманщиком», поручил рассмотреть его учение своему брату севастократору Исааку, к-рый нашел мнение императора справедливым и передал философа на суд Церкви. Однако, как следует из сохранившегося документа этого разбирательства, И. И. обратился к патриарху К-польскому Евстратию Гариде с просьбой рассмотреть его взгляды. Как пишет Анна, патриарх склонялся на сторону философа, но на заседание синода явилась толпа людей, к-рые свидетельствовали против философов. Патриарх обратился к императору с просьбой взять разбирательство на себя.

Представленное И. И. исповедание было рассмотрено в его присутствии приглашенными Алексеем I митрополитами и высшими чиновниками. Слова о возвращении (ἐπιστροφή) Сына к Отцу, а также употребление слова «стал» (γέγονε) по отношению к Сыну, а не как обычно, к творению, собравшиеся признали заимствованными из учения Прокла и Ямвлиха о происхождении всего сущего от богов и его возвращении к ним. Кроме того, И. И. было поставлено в вину употребление по отношению к Богу выражения «один вечный, несозданный и непостижимый» без добавления слова «Бог», а также в словах о неделимости каждой ипостаси было обнаружено проявление савеллианства. Утверждение И. И., согласно которому Сын Божий «вечно имел» божественную природу, было признано арианским, как предполагающее бытие Сына после Отца (ὑστερογενές) и Их разную сущность (τεροούιον). Во фразе «не человек богоносный, но Бог плотоносный», характеризовавшей Иисуса Христа, собравшиеся отметили проявление идей аполлинариев. Также были признаны неправославными слова философа о вере «в Богородицу» и о том, что невозможно поклонение (λατρεία) иконе, поскольку вера «во что-либо» и поклонение подобают только Богу. И. И. был согласен с тем, чтобы эти слова были преданы анафеме. Алексей I постановил анафематствовать эти слова в присутствии патриарха и Собора и запретить И. И. и всем его «избранным» ученикам преподавать.

В процессе разбирательства была представлена записка некоего Михаила Каспака с 10 главами против взглядов И. И. Философ назвал необоснованными обвинения, содержавшиеся только в последней главе, будто бы он бросил камень в икону Иисуса Христа. И. И. не отказался от положений своей философии и изъявил готовность их защищать. Император велел предать анафеме 9 положений, к-рые указаны в главах Каспака, и выяснить обоснованность 10-го обвинения в присутствии патриарха и синода. В указе было также определено, что в последующем синодальном решении должны быть анафематствованы как те положения, за к-рые философ признал себя виновным, так и те, к-рые Каспак назвал «полными эллинского безбожия», а И. И. хотел отстаивать.

Согласно документам разбирательства, 13 марта 1082 г., в день праздника Торжества Православия, И. И. был осужден перед императорами и синодом за увлечение «эллинскими догматами». В ряде рукописей вместе с текстом синодика в Неделю Православия содержится 11 анафем «Главам Иоанна Итала». В них осуждаются: 1) пытающиеся объяснить воплощение и ипостасное единство во Христе посредством понятий «природа» и «положение» («усыновление»); 2) разделяющие языческие учения о душе и мире; 3) учащие о переселении душ или отрицающие их бессмертие; 4) верящие в безначальность или в вечность материи и идей; 5) предпочитающие эллинских философов благочестивым, но согрешившим христианам; 6) отрицающие чудеса Христа и святых или дающие им собственное объяснение; 7) принимающие «тщетные мнения древних» за истину и преподающие их другим; 8) верящие в платоновские идеи и в то, что материя существует самостоятельно и воспринимает формы согласно идеям; 9) учащие о воскресении людей с новыми телами; 10) верящие в предсуществование душ и вселенной, отрицающие вечность ада и Царства Небесного. В 11-й анафеме в целом осуждаются «эллинские и инославные учения Иоанна Итала», на этот раз философ был назван по имени. В результате разбирательства он был сослан в мон-рь. Как пишет Анна Комнина, только после произнесения анафемы И. И. раскаялся в своих взглядах, отказался от учения о переселении душ и от неуважительного отношения к иконам и постарался сблизить свои представления о вечности идей с учением правосл. Церкви.

Сохранилась запись первых 9 анафем с указанием, что они представляют собой учение И. И., анафематствованное Собором в 15-й индикт. Поскольку разбирательство, проведенное имп. Алексеем I, датировано мартом 1082 г. и соответствует 5-му индикту, 9 анафем были произнесены после расследования по делу И. И. в правление Михаила VII и позже включены в анафематствование 1082 г. Соответственно разбирательство дела И. И. происходило между 1 сент. 1076 и 31 авг. 1077 г. При этом на полях одной из рукописей с текстом синодика к разбирательству в царствование Михаила VII отнесены первые 10 анафем, а к царствованию Алексея I - 11-я. В некоторых рукописях напротив последней, 11-й гл. стоит пометка: «13 марта 5-го индикта 6590 (1082) года» - дата, указанная и в материалах судебного разбирательства. Но, как было отмечено Стефану и Ж. Гуйаром, 9 положений из записки Каспака, от к-рых И. И. не желал отрекаться, не были осуждены имп. Михаилом VII. Следов., указ Алексея I был выполнен не полностью: в Неделю Православия не были публично анафематствованы ни высказывания из исповедания И. И., в к-рых философ уже раскаялся, ни 9 утверждений, которые И. И. намеревался отстаивать. Тогда отказ от первоначального решения можно объяснить желанием избежать продолжения конфликта. (Введенный в связи с делом И. И. обычай расширять синодик в Неделю Православия новыми анафемами просуществовал в Византии до сер. XIV в.)

21 марта 1082 г. собрался синод из присутствовавших в К-поле епископов, где была объявлена анафема всем порицающим решение императора. На заседании синода 11 апр. были допрошены и признаны невиновными названные И. И. его ученики Михаил Мацосец, Михаил Доксапатр, Михаил Цер, Иоанн Гангрский и бывш. проксим школы св. Феодора в квартале Сфоракий Евстратий (впосл. митрополит Никейский). Учениками И. И. Анна Комнина считает также сенаторов Иоанна Соломона, Иасита и Сервлия.

Основным сохранившимся трудом И. И. является собрание из 93 «Вопросов и ответов», некоторые из них обращены к определенным лицам, напр. к протопроедру и друнгарию виглы Никифору, к имп. Михаилу VII, к его брату Андронику, к некоему авасгу (возможно, это груз. философ Иоанн Петрици). Большую часть сочинения скорее можно назвать записью лекций И. И. Основные рассмотренные вопросы: о бестелесности родов и видов (5, 19), о самостоятельном бытии сущности (7), о том, что логика является орудием философии, но не ее частью (16), что не всякая, но только человеческая душа бессмертна (36), о количестве категорий (9, 29), о согласии между Аристотелем и Платоном (42), о тленности мира (71), о том, что материи не существует (92). В учении об универсалиях И. И. следует за Аристотелем и признает, что они нематериальны не сами по себе, а из-за присутствия в природе познающего. Мнения И. И. о действии и о потенции, о действующем и о пассивном интеллекте, о тождестве между познающим и познанным восходят к учению Стагирита.

Исследователи нашли в «Вопросах и ответах» следы обращения к сочинениям Аристотеля («Категории», «Метафизика», «Об истолковании», «Физика», «О душе», «Первая аналитика», «Топика», «О небе», «О благом и злом»), Платона («Тимей», «Государство», «Филеб», «Федр»), Аммония («Комментарий на «Введение» Порфирия», «Комментарий на «Об истолковании» Аристотеля», «Комментарий на «Первую аналитику» Аристотеля»), Порфирия («Введение», «Комментарий на «Категории» Аристотеля»), Прокла («Первоосновы теологии», «Эклоги из халдейской философии»), Иоанна Филопона («Комментарий на «О душе» Аристотеля», «Комментарий на «Категории» Аристотеля»), прп. Иоанна Дамаскина («Введение в догматы», «Диалектика», «Изложение православной веры»), Михаила Пселла («Всестороннее учение»). Прямые цитаты и заимствования из этих источников тем не менее достаточно редки. И. И. часто ссылается на высказывания Платона, Аристотеля и Порфирия, лишь в единичных случаях - на Аммония, Прокла и Гермогена Тарсского, ни разу не ссылается на высказывания Иоанна Филопона, прп. Иоанна Дамаскина и Михаила Пселла.

Сохранилось неск. небольших сочинений И. И. В соч. «К императору Андронику, спросившему о диалектике» И. И. целиком следует за произведениями Аристотеля «Топика», «Первая аналитика», «Об истолковании». Следующие произведения И. И. являются продолжением первого. «Изложение о материи силлогизмов и их составе» основано на «Физике» и «Топике» Аристотеля, «Риторический метод в обозрении» - на «Риторике» и «Никомаховой этике» Стагирита. Написанное И. И. «Изложение второй книги «Топики»», по наблюдениям Стефану, представляет собой извлечение из сочинения на ту же тему Александра Афродисийского. Принадлежность И. И. «Оправдательного письма архиерею» была поставлена под сомнение Гуйаром.

П. Стефану обратил внимание, что обвинения И. И. по поводу учения о самостоятельном бытии и о вечности материи, о вечности идей, о воскресении с новыми телами искаженно представляют мысли, выраженные в сохранившихся сочинениях И. И. Философ отвергал и мнение о переселении душ, поставленное ему в вину в 3-й анафеме. В его сочинениях нет отрицания вечности ада или Царства Небесного. По мнению Стефану, сочинения И. И. «лишь повторяют идеи, распространенные обычно у известных среди византийцев комментаторов Аристотеля».

В визант. анонимном сатирическом диалоге «Тимарион» (1-я пол. XII в.) И. И. представлен как человек, безуспешно пытавшийся соединить христианство с античной философией и несведущий в грамматике. По словам Пселла, то или др. сочинение И. И. «не прельщает красотой и не увлекает сладостью, а как бы тиранствует и причиняет насилие мыслями». Анна Комнина утверждает, что И. И. «более, чем кто-либо другой, был искушен в сложнейшей перипатетической философии и особенно в диалектике», но был слаб в грамматике и риторике; она считает, что его слог «был лишен гармоничности и изящной отделки, имел характер грубый и неприкрашенный», по-гречески он говорил нечисто, отличался невоспитанностью и во время спора легко распускал руки в доказательство своей правоты. В то же время Анна признавала, что И. И. сразу же сожалел о причиненном им насилии, его сочинения «были исполнены диалектическими доводами», а он «был настолько силен и непобедим в диспутах, что его противники оказывались беспомощными и сами собой замолкали» (Ann. Comn. Alex. V 8).

Основную причину осуждения философа Стефану видит в том обстоятельстве, что возрождаемая Пселлом и И. И. «классическая культура... могла стать, как то и произошло потом, точкой отправления для разных концепций о мире, о религии и об основах политического строя», а это в свою очередь делало ее опасной для единства и прочности духовных основ империи. Более спорным представляется мнение Иоанну, что суд над И. И. имел исключительно политические причины и был обусловлен верностью философа семье Дук и войной Алексея I с норманнами, обитавшими в родной для И. И. Юж. Италии.